Актер боевиков Лиам Нисон: «Врачи ничего не стали от меня скрывать...»

Бывший боксер, неудавшийся школьный учитель, а ныне суперзвезда Голливуда, Лиам Нисон в одиночку воспитывает двоих сыновей и до сих пор считает Наташу Ричардсон главной любовью своей жизни. «7Д» актер рассказал о том, как найти общий язык с подростками и кто научил его понимать женщин.

Боксерское прошлое, высоченный рост и мужественный облик наводят на мысли, что с этим человеком шутки плохи. Но нет — в жизни 62-летний Лиам оказывается совсем не агрессивным. Скорее напротив — удивительно добрым, ранимым и чутким. Шесть лет назад он пережил страшную трагедию — его любимая супруга Наташа Ричардсон получила серьезную черепно-мозговую травму на горнолыжном курорте Мон-Тремблан в Квебеке и спустя два дня скончалась. От этого брака у актера осталось двое сыновей — Майкл и Дэниел.

Потом он едва не потерял старшего сына — Майкл очень тяжело переживал смерть матери, и вернуть мальчика к нормальной жизни оказалось делом весьма непростым... Возможно, «адреналиновые» роли по-своему помогают актеру справляться со стрессом и болью утраты. По крайней мере, после успеха франшизы «Заложница» стало понятно — разбираться с плохими парнями Лиам умеет не хуже признанных звезд боевиков. Журналисты "7 дней" встретились с актером в Нью-Йорке, чтобы поговорить о новом фильме с его участием «Ночной беглец».






— Лиам, вы не перестаете развивать амплуа экшен-героя. На этот раз сыграли киллера в новом фильме «Ночной беглец». Вы, наверное, и в жизни такой же «крепкий орешек»?

— Нет-нет. Я далек от этого. Да что уж там, признаюсь, я даже в уличной драке ни разу за свои 62 года не участвовал. Всегда был тихоней. (Смеется.)

— Невероятно! А ваш герой в «Беглеце» спасает своего сына от бывшего босса и пускается в бега, чтобы защитить семью от мафии и властей... Одним словом, скрывается ото всех. Вы были когда-нибудь в похожей ситуации?

— В ситуации, когда вокруг одни враги? (Смеется.) Наверное, нет. Было несколько стычек с хулиганами, еще когда я жил в Северной Ирландии, в Белфасте. Но вообще я не бандит, не драчун по натуре.






— В новом фильме много классных сцен с трюками. Вы по-прежнему сами все делаете?

— Ну что вы... С десятого этажа не я прыгал. Мне бы не разрешили. К тому же, признаюсь вам по секрету, я дико боюсь высоты. Поэтому в фильме я только дерусь сам. Я же бывший боксер и в рукопашных схватках чувствую себя уверенно, а уверенность — главное в таких сценах. Она позволяет правильно дышать и уменьшает риск получить травму. Понимаете, родиться в Северной Ирландии и не попытаться стать боксером невозможно. Сам я начал боксировать лет в девять.

Как сейчас помню то утро. Я был на воскресной мессе, и вдруг наш священник объявил, что организует боксерский клуб. И призвал родителей отправлять туда сыновей. Вот меня и отправили. Нас было десять человек и священник, он же тренер. На всех — одна пара старых боксерских перчаток и книга о том, как научиться боксу. Начали с нуля, а закончилось тем, что эта школа стала одной из лучших боксерских школ в Ирландии. У меня много друзей, с которыми я познакомился именно там.

А бросил бокс я где-то в 17 лет. После того, как, выиграв бой, на несколько минут «выключился» — перестал осознавать, где я и что происходит вокруг. Когда пришел в себя, страшно перепугался и больше не захотел участвовать в соревнованиях. Однако бокс приучил меня к дисциплине и привил уважение к тяжелому труду. Не занимайся я спортом, вряд ли смог бы сейчас играть таких активных героев.

— Вашего сына в фильме зовут Майкл, как вашего старшего сына. Интересное совпадение! Благодаря ему вам, наверное, было проще сопереживать этому герою?

— Вы правы. Моему старшему сыну Майклу сейчас 19 лет. Младшему Дэниелу — 18. И как отцу мне прекрасно понятны стремления моего персонажа защитить своего сына. Я сам отдал бы все, включая свою жизнь, за здоровье и благополучие моих детей.





«Я не верил, что способен стать семьянином. Но Наташа подарила мне новый мир, о котором я и мечтать не мог. Она оказалась любовью всей моей жизни»

— Надо сказать, вы — настоящий герой: один воспитываете двоих сыновей. Скажите, что самое тяжелое для вас в этом процессе?

— День на день не приходится. Они же, в сущности, еще подростки, мои ребята. И все время экспериментируют. То мышцы себе хотят накачать, то еще что-то. Глаз да глаз за ними. Нет, вы не подумайте, они у меня очень смышленые и разумные! Но всякое бывает. И в такие моменты я думаю: «Эх, Таша, если бы ты была с нами, мы бы вместе как-нибудь справились с этим бедламом». Больше всего я боюсь за их здоровье. Понимаете, сейчас подросткам так легко попробовать разные наркотические средства. А раз попробовал, и все — подсел. И жизнь стремительно катится в никуда.

Поверьте, все родители боятся этого. А я-то знаю, как могут понравиться ощущения от приема таких веществ. В 2000 году я чудом остался жив: ехал на мотоцикле домой по проселочной дороге, навстречу выбежал олень, аварии избежать не удалось. Олень, кстати, остался жив и убежал, а вот я упал в овраг. К счастью, водитель маленького грузовичка, проезжавшего мимо, заметил меня, остановился и вызвал «скорую». В больнице мне дали морфин, боль на время притихла.


И я подумал: «Вот именно так я хочу умереть — с большой чашкой морфина в обнимку». А лекарство мне давали каждые шесть минут, поскольку боль была нестерпимая. Вскоре я поймал себя на мысли, что живу ожиданием следующей дозы. Хорошо, что, когда выписался из больницы, это все закончилось. Иначе была бы трагедия. Так что за ребят моих дико боюсь.

— Ваш сын Майкл недавно признался, что очень тяжело переживал смерть мамы. И что ему пришлось даже лечь в клинику на время. Это правда?

— Да. Он, бедняга, был убит горем. Да я и сам был в таком же состоянии. Но он еще выбрал такой способ защититься от переживаний, как уход от реальности, выражаясь языком специалистов. Отказывался принимать смерть матери, делал вид, что этого не случилось. Психологи считают, что это один из худших вариантов в таких ситуациях.

Майкл начал злоупотреблять алкоголем, курил травку, не вылезал из ночных клубов. Мы всей семьей пытались его поддержать, говорили: «Мы тебя любим, и для нас всех смерть мамы — это ужасное событие. Не замыкайся в себе, лучше поговори с нами». А он все отрицал и объяснял поведение тем, что якобы просто любит вечеринки. Пробирался в клубы и до утра тусовался, накачиваясь алкоголем. В конце концов мы отправили его на несколько месяцев в клинику в штат Юта, где он был на природе в пустыне, тишине, спокойствии. Слава богу, вернулся сын вновь ожившим молодым человеком. Каким его хотела бы видеть Наташа.


— Он не собирается пойти по вашим стопам и стать актером?

— Майкл живет в Лондоне и работает куратором галереи мод. Но об актерстве тоже думает. «Мама никогда не говорила об этом, но я уверен, что она была бы рада, если бы я стал актером», — как-то заявил он мне. Может быть, он и прав, все же Наташа была дочерью Ванессы Редгрэйв и Тони Ричардсона, представительницей актерско-режиссерской династии.

— Чему вы старались научить сыновей?

— Главное, что они зазубрили наизусть: я всегда буду в их жизни и помогать им тоже буду всегда. Особенно важно мне было до них это донести после смерти их мамы. А еще мы с Ташей всегда хотели, чтобы наши мальчики были галантными и имели хорошие манеры. Я часто слышу от знакомых: «Лиам, твои сыновья такие вежливые ребята! И когда разговаривают с кем-то, смотрят собеседнику в глаза, а не в сторону». Знаете, как мне приятно это слышать! Я уверен, что хорошие манеры и уважение к окружающим помогут им в жизни.

— Манеры им передались, наверное, генетически. Вы же просто образец для подражания!

— Очень лестно, спасибо. К сожалению, я такой не всегда. Ведь и меня смерть любимой Таши невероятно подкосила. Некоторое время я злоупотреблял алкоголем. Конечно, не пил на работе, но дома — почти каждый вечер. Мог легко несколько бутылок вина опустошить. Надеялся, это укроет от горя. Иногда мне казалось, что я смогу почувствовать облегчение, выплакавшись. Но, увы, и этот план не сработал. Помню, как прилетел в больницу, куда привезли Наташу. Впервые в жизни меня никто не узнавал. В приемном отделении были десятки людей с разными травмами, бегали врачи, сестры. Я метался как ненормальный, не мог понять, где жена. В конце концов какие-то молоденькие сестры узнали меня и указали дорогу. Врачи ничего не стали от меня скрывать…

Прошли годы, а боль до сих пор не утихает. Просыпаюсь часто ночью, как от удара в солнечное сплетение… Но несколько лет назад я взял себя в руки и бросил пить. Могу себе позволить пропустить бокал вина, но не более. И чувствую себя намного лучше, больше сил и энергии. А их мне нужно много для всех моих экшен-ролей. (Улыбается.)

— Может быть, вы уже готовы к поискам нового личного счастья?

— Никогда не говори «никогда», верно? Все может быть... Но сейчас я просто наслаждаюсь обществом своих детей. И мне этого достаточно. Я не охочусь за женщинами. И не отношусь к категории мужчин, которым непременно нужна рядом более молодая спутница жизни. Это пока все, что я могу вам сказать.


— Вы несколько раз упомянули, что родом из Ирландии. Расскажите немного о своем детстве.

— Я родился в маленьком протестантском городке Баллимина неподалеку от Белфаста, в семье католиков. Мои родители всю жизнь проработали в школе. Мама — поваром, отец — кем-то вроде завхоза. Детство мое было счастливым, несмотря на то что мы были довольно бедны. Я многому научился от старших родственников. Например, мой дедушка был водителем паровой машины. И когда вышел на пенсию, каждое утро читал местную газету.

Видя некролог знакомого — или просто человека, о котором когда-то слышал, — дед шел на поминки. И меня с собой прихватывал. Мы шли пешком много километров — дедушка, я, священник и алтарник. Как я ненавидел эти походы! Но это воспитало во мне огромное чувство уважения к людям, и я понял, что каждый по-своему важен и ценен.

От мамы я научился стойкости и упорству. Ей сейчас 88 лет, но она бодра и жизнерадостна. А все потому, что проработала поваром в католической школе для девочек 34 года. Шла на работу пешком около двух километров в любую погоду. И обратно так же, только с остатками еды с кухни, чтобы нас накормить. Вывод такой: нужно работать не потому, что работа дико нравится, а потому, что нужно. Просто мой папа недостаточно зарабатывал, чтобы содержать семью из четверых детей, поэтому мама вкалывала наравне с ним.

— Хорошо, когда есть у кого поучиться мудрости. Вы ведь и сами хотели стать учителем?

— Да, я даже два года проучился в колледже в Северной Ирландии. Помню, как меня отправили на практику в школу учить подростков. И я понял, что не могу справиться с 13-летними мальчиками и девочками. Был случай, когда хулиган вытащил нож и стал мне угрожать. Пришлось его ударить. И что вы думаете? Ему ничего, а меня увели к директору! В общем, я оказался ужасным учителем. И вовремя бросил эту затею. А вот две мои сестры всю жизнь проработали учительницами, и все у них получалось.


— Вы ладите со своими сестрами?

— Да, их у меня три. Совершенно разные по характеру девушки. Так что я с детства привык к женскому обществу. Это научило меня понимать женщин лучше. Я в хороших отношениях даже со своими бывшими. Знаю, что больше всего в мужчине женщины уважают честность, и искренне стараюсь быть абсолютно честным в своих чувствах. Я очень благодарен Хелен Миррен (в 80-х Лиам четыре года встречался с этой актрисой. — Прим. ред.). Великая женщина! Она помогла мне преодолеть страхи и перебраться из родной Ирландии в Лондон, которого я побаивался. Присматривала за мной, опекала, ободряла.

Ну а Наташа подарила мне новый мир, о котором я и мечтать не мог. Мы встретились, когда мне было 40, а ей 29. Она была замужем, но неудачно. Я же был убежденным холостяком. Не верил, что способен стать семьянином, не хотел обманывать и обманываться. Но чудо случилось, и наше с Наташей взаимное притяжение оказалось таким сильным, что на каждом спектакле, где мы играли вместе, был аншлаг. Мы даже удостоились номинаций на премию «Тони» — самую престижную в театральной среде. Наташа развелась с мужем, и спустя год мы поженились. Она оказалась любовью всей моей жизни.


— Вы производите впечатление человека, для которого дружба многое значит. Это правда?

— Мне нравится выражение: «Друзья как звезды. Мы не всегда их видим, но мы знаем, что они есть». Так же и в жизни. У меня всего четыре близких товарища. Один из них — мой лучший друг, бывший школьный учитель, я знаю его с восьми лет. Мы с ним говорим обо всем на свете... Конечно, нужно над дружбой работать, звонить друг другу по поводу или без: «Эй, приятель, как дела?» Или: «Эй, дружище, ты помнишь, что должен мне деньги?» (Смеется.)


— Вы невероятно заняты, фильмы с вашим участием выходят один за другим. А как вы свободное время проводите?

— Рыбачу где-нибудь на природе. Там так тихо, спокойно, можно расслабиться. Но при этом все время занят — меняешь наживку, крючок. И все мысли о том, как бы поймать рыбку. Все остальное напрочь улетучивается из головы. Своего рода медитация. Вот эти минуты для меня безумно ценны…


С сайта 7 дней