Если вы любите длинные, сочные романы в стиле девятнадцатого века, почитайте "Однажды в старые добрые времена". Действие охватывает исторический период примерно в 200 лет и начинается в Испании, где зверствует инквизиция. Под ее молот попадают все инакомыслящие и инаковыглядящие, а также красивые девушки, которых объявляют ведьмами. Красавице-цыганке Раде чудом удалось спастись, она попадает в Британию, где начинается история другой девушки - Джоан.
Здесь отрывок.
1821 год. Джоан работает гувернанткой в семье Норы Аргус. В гости к Норе приехал ее брат Эдвард. Однажды вечером...
"Он уже вышел в холл и взялся за ручку двери, когда услышал голос – несильный, негромкий, незамутненный. Голос и мелодия слились, будто два ручейка в один поток. Они увлекли его в водоворот и не отпускали, прямо-таки заставляя себя слушать.
«Любви моей боялся ты напрасно.
Она тебе вреда не причинит.
Не сделает печальным иль несчастным,
Не привлечет болезней и обид.
Любовь тебя спасет от заклинанья.
Убережет от шага на краю…
Тогда услышишь ангелов дыханье,
Узнаешь, как небольно я люблю».
«Это поет фея, которая тоскует, — думал Эдвард, стоя в дверях библиотеки и не решаясь войти, чтобы не мешать чистому потоку литься на его раны. – Да, это объяснение в любви, но, к сожалению, не мне. Так наша маленькая недотрога влюблена? И, по-моему, безответно. Вот в чем секрет, а вовсе не в назидательных фразах, заученных на уроках чистописания. Хотя… Могу и ошибаться. Возможно, исполняя любовную песню, она хорошо вошла в роль. Эта Джоан не так проста, как показалось на первый взгляд. Девушка-загадка… Да никакая не загадка. Такая же, как все. Ну, чуть оригинальнее».
На середине песни он сделал шаг в комнату и остановился. Он не знал – для чего пришел. Поговорить? Но она же дала понять, что не желает разговаривать. Посмотреть? Это ее наверняка разозлит. А почему она, собственно, решает за него?…
Джоан сидела за роялем вполоборота. Заметив движение в дверях, вздрогнула, тотчас убрала руки с клавиш. Вопросительно взглянула на Эдварда, как на человека, который имеет власть – она помешала или сделала что-нибудь не так? Если да, то извините, она сейчас уйдет…
Неужели она настолько поддалась догмам об «опасности», что видит в нем лишь хозяина, а не мужчину? Любопытно за ней наблюдать. Только что пела любовную песню, но песня не смягчила ее, не заставила посмотреть вокруг чуть веселее, а на него чуть ласковее. Странная она – боится его, представляя будущее, которого нет. И не будет. Почему бы не отнестись ко всему легко, не посмеяться, не пококетничать – ведь это так естественно для молодых девушек. Почему не трогает ее романтика летнего вечера и мягких сумерек – таинственного между-временья, связующего день и ночь. Неужели ей не жаль терять его, ведь следующий июль наступит только через год…
Двойственность заметил за собой Эдвард. С одной стороны -желал завоевать симпатии Джоан, с другой – не желал, чтобы она легко сдалась. Быстрая победа приносит разочарование. Но…
Разочарование ему не грозило.
Бегство – ее излюбленная тактика. Не дождавшись ни одобрения, ни порицания, девушка поднялась и быстрым шагом направилась к выходу. Но, чтобы покинуть библиотеку, предстояло пройти очень близко от Эдварда – задача, которую он ей не собирался облегчать.
Глядя в пол и не замедляя шага, она приближалась. Два шага, один и – она будет на свободе.
Но не вышло по ее. На последнем шаге он цепко ухватил ее за левую руку выше локтя и остановил. Она вскинула на него глаза. Они горели и переливались глубоким внутренним светом, как два драгоценных камня, вечный покой которых грубо нарушили.
— Пожалуйста, отпустите меня, сэр. Нас могут увидеть, — проговорила гувернантка нарочито спокойным тоном.
Голос выдавал ее волнение. Щеки ее пылали – Эвард ощущал их тепло. Он наклонился и, почти касаясь губами ее кожи, мягко прошептал:
— Отпущу, если ответите на один вопрос.
«Опять вопрос? И, наверняка, опять с подвохом». Но выхода нет. Хозяин поймал ее в западню. Джоан согласно кивнула.
— Скажите честно – у вас есть кто-то, к кому вы неравнодушны?
— Да, – ответила после заметной паузы и тем выдала неправду. Но почему – неправду? Вот же колечко Алекса, она специально его сегодня надела – вспомнила, заскучала… Но хозяин просил ответить честно. А честно – это… — Нет. – Еще честнее… — Не знаю.
— Понимаю, — все тем же мягким шепотом отозвался он и, заметив кольцо на ее пальце, поднял повыше – рассмотреть. Дешевое, не дороже шиллинга. Символ не любви, но обмана. – Слишком сложно определить. Такое бывает. И довольно часто.
Ему стало ее жаль. Как себя когда-то. Не желая далее мучить, отпустил ее руку и сказал нарочито сухим тоном:
— Спокойной ночи, мисс Джоан.
— Спокойной ночи, сэр.
Торопиться теперь не было нужды, она вышла из библиотеки и направилась к лестнице. Странно ведет себя хозяин, непонятно – насмехается, испытывает, играет или что-то еще? Невозможно разобраться. Почему все так неправильно устроено: тот, кого она любит, не дает о себе знать, а те, кто ей неинтересны, оказывают знаки внимания…
В спальне она закрылась на ключ и долго стояла у двери, не зная – что делать, что думать. Джоан не была опытна в отношениях с противоположным полом. Раньше у нее был только Алекс, теперь… не только. Нельзя вести себя со всеми одинаково. Может, она, действительно, слишком предубеждена против хозяина, и ее пренебрежение его раздражает? Он человек со статусом, привычен к уважению и почитанию. Он платит ей жалованье и обеспечивает проживание в Даунхилле, а она его даже разговором ни разу не удостоила…
Но если удостоит, он подумает, что она дала слабину, и потребует большего?
Ах, ладно. В ее положении лучше быть сверхосторожной, чем беспечной. Пора спать."
Полностью роман можно почитать здесь:
1821 год. Джоан работает гувернанткой в семье Норы Аргус. В гости к Норе приехал ее брат Эдвард. Однажды вечером...
"Он уже вышел в холл и взялся за ручку двери, когда услышал голос – несильный, негромкий, незамутненный. Голос и мелодия слились, будто два ручейка в один поток. Они увлекли его в водоворот и не отпускали, прямо-таки заставляя себя слушать.
«Любви моей боялся ты напрасно.
Она тебе вреда не причинит.
Не сделает печальным иль несчастным,
Не привлечет болезней и обид.
Любовь тебя спасет от заклинанья.
Убережет от шага на краю…
Тогда услышишь ангелов дыханье,
Узнаешь, как небольно я люблю».
«Это поет фея, которая тоскует, — думал Эдвард, стоя в дверях библиотеки и не решаясь войти, чтобы не мешать чистому потоку литься на его раны. – Да, это объяснение в любви, но, к сожалению, не мне. Так наша маленькая недотрога влюблена? И, по-моему, безответно. Вот в чем секрет, а вовсе не в назидательных фразах, заученных на уроках чистописания. Хотя… Могу и ошибаться. Возможно, исполняя любовную песню, она хорошо вошла в роль. Эта Джоан не так проста, как показалось на первый взгляд. Девушка-загадка… Да никакая не загадка. Такая же, как все. Ну, чуть оригинальнее».
На середине песни он сделал шаг в комнату и остановился. Он не знал – для чего пришел. Поговорить? Но она же дала понять, что не желает разговаривать. Посмотреть? Это ее наверняка разозлит. А почему она, собственно, решает за него?…
Джоан сидела за роялем вполоборота. Заметив движение в дверях, вздрогнула, тотчас убрала руки с клавиш. Вопросительно взглянула на Эдварда, как на человека, который имеет власть – она помешала или сделала что-нибудь не так? Если да, то извините, она сейчас уйдет…
Неужели она настолько поддалась догмам об «опасности», что видит в нем лишь хозяина, а не мужчину? Любопытно за ней наблюдать. Только что пела любовную песню, но песня не смягчила ее, не заставила посмотреть вокруг чуть веселее, а на него чуть ласковее. Странная она – боится его, представляя будущее, которого нет. И не будет. Почему бы не отнестись ко всему легко, не посмеяться, не пококетничать – ведь это так естественно для молодых девушек. Почему не трогает ее романтика летнего вечера и мягких сумерек – таинственного между-временья, связующего день и ночь. Неужели ей не жаль терять его, ведь следующий июль наступит только через год…
Двойственность заметил за собой Эдвард. С одной стороны -желал завоевать симпатии Джоан, с другой – не желал, чтобы она легко сдалась. Быстрая победа приносит разочарование. Но…
Разочарование ему не грозило.
Бегство – ее излюбленная тактика. Не дождавшись ни одобрения, ни порицания, девушка поднялась и быстрым шагом направилась к выходу. Но, чтобы покинуть библиотеку, предстояло пройти очень близко от Эдварда – задача, которую он ей не собирался облегчать.
Глядя в пол и не замедляя шага, она приближалась. Два шага, один и – она будет на свободе.
Но не вышло по ее. На последнем шаге он цепко ухватил ее за левую руку выше локтя и остановил. Она вскинула на него глаза. Они горели и переливались глубоким внутренним светом, как два драгоценных камня, вечный покой которых грубо нарушили.
— Пожалуйста, отпустите меня, сэр. Нас могут увидеть, — проговорила гувернантка нарочито спокойным тоном.
Голос выдавал ее волнение. Щеки ее пылали – Эвард ощущал их тепло. Он наклонился и, почти касаясь губами ее кожи, мягко прошептал:
— Отпущу, если ответите на один вопрос.
«Опять вопрос? И, наверняка, опять с подвохом». Но выхода нет. Хозяин поймал ее в западню. Джоан согласно кивнула.
— Скажите честно – у вас есть кто-то, к кому вы неравнодушны?
— Да, – ответила после заметной паузы и тем выдала неправду. Но почему – неправду? Вот же колечко Алекса, она специально его сегодня надела – вспомнила, заскучала… Но хозяин просил ответить честно. А честно – это… — Нет. – Еще честнее… — Не знаю.
— Понимаю, — все тем же мягким шепотом отозвался он и, заметив кольцо на ее пальце, поднял повыше – рассмотреть. Дешевое, не дороже шиллинга. Символ не любви, но обмана. – Слишком сложно определить. Такое бывает. И довольно часто.
Ему стало ее жаль. Как себя когда-то. Не желая далее мучить, отпустил ее руку и сказал нарочито сухим тоном:
— Спокойной ночи, мисс Джоан.
— Спокойной ночи, сэр.
Торопиться теперь не было нужды, она вышла из библиотеки и направилась к лестнице. Странно ведет себя хозяин, непонятно – насмехается, испытывает, играет или что-то еще? Невозможно разобраться. Почему все так неправильно устроено: тот, кого она любит, не дает о себе знать, а те, кто ей неинтересны, оказывают знаки внимания…
В спальне она закрылась на ключ и долго стояла у двери, не зная – что делать, что думать. Джоан не была опытна в отношениях с противоположным полом. Раньше у нее был только Алекс, теперь… не только. Нельзя вести себя со всеми одинаково. Может, она, действительно, слишком предубеждена против хозяина, и ее пренебрежение его раздражает? Он человек со статусом, привычен к уважению и почитанию. Он платит ей жалованье и обеспечивает проживание в Даунхилле, а она его даже разговором ни разу не удостоила…
Но если удостоит, он подумает, что она дала слабину, и потребует большего?
Ах, ладно. В ее положении лучше быть сверхосторожной, чем беспечной. Пора спать."
Полностью роман можно почитать здесь:
