Неравные браки между молодой девушкой и взрослым мужчиной нередко рождают пересуды: окружающие ищут в отношениях корысть. Но всегда ли это так? Здесь рассказ о возлюбленной гения, о неравном браке и нежной пламенной любви, которой молодая жена оставалась верной всю свою жизнь.
Нина Чавчавадзе - женщина, пленившая известного российского дипломата и драматурга Александра Грибоедова, оставалась верной ему до конца своих дней.
Документов и воспоминаний о ней сохранилось немного. А те, что известны, передают образ удивительной женщины, покорившей его сердце и остававшейся верной его памяти всю свою жизнь.
Учитель и ученица
…1822 год. Солнечный благодатный край - Грузия. В Кахетии в Цинандали, усадьбе князей Чавчавадзе-Дадиани, проходит счастливое детство княжны Нины.
В каком бы уголке большого поместья не находилась эта игривая, будто резвая козочка, девочка-подросток, оттуда слышались смех, весёлое щебетание.
Она звонко хохочет, перепрыгивает с камня на камень, за непоседой едва успевает няня и просит вернуться в дом на занятия музыки и русской литературы.
Нино старалась скрыться в саду и никому не показываться на глаза. Ещё бы! Нужно бежать на уроки, которые даёт господин Сандро.
Нине он кажется смешным: постоянно поправляет на носу пенсне, придирчиво следит за французским выговором ученицы и заставляет играть надоевшие гаммы! Каждый раз одно и то же!
Но она не может пропускать занятия: этот русский господин Александр Сергеевич Грибоедов - старинный друг отца, и тот расстроится, если узнает, что дочка посмела стать нерадивой в занятиях!
Да и старшая сестра Като будет расстроена! Нина обреченно вздыхает, и, торопливо бормоча про себя молитву святой Нине, покровительнице Грузии, чтоб уроки прошли гладко, уныло плетется за продолжающей нудно ворчать няней.
Она выговаривает, что отец Нины и сестра вконец избаловали княжну, и та «скачет козой» с утра до вечера.
Да, её близкие души в Нине не чаяли. Князь Сандро - Александр Герсеванович Чавчавадзе, генерал-майор русской армии, крупный грузинский поэт и литератор, губернатор-наместник Нахичеванской и Эриванской областей был пленен обаянием младшей дочери.
И матушка, и молодая княгиня Като тоже попали под эти чары.
Девочка вбегает в ворота, по мощеному двору - к крыльцу, пролетает прохладные коридоры, распахивает двери в светлую, убранную персидским ковром комнату.
Блестят в лучах солнечного света стекла пенсне, а глаза учителя, обычно серьезные, смотрят лукаво и насмешливо.
Нино слышит церемонное «Доброе утро, княжна!» по-французски, сгибает колени в глубоком книксене.
Косички от резких движений расплетаются, волосы волнами ложатся на спину, одна прядь и вовсе закрывает левый глаз!
Позабыв о приличиях, Нино дует на непокорный локон и сквозь него видит смеющегося господина Сандро. Минуту спустя музыкальная комната оглашается раскатами молодого смеха.
Несколько лет спустя
…У 16-летней княжны было много приятных занятий.
В течение дня учила ноты, переписывала упражнения по французскому языку, помогала матушке Соломэ принять гостей, закончить вышивку полотенца или разложить по полкам в библиотеке прибывшие книги из далеких Петербурга и Москвы.
По вечерам усталая Нино только успевала склонить голову к подушке, как тут же засыпала. А новый день приносил другие хлопоты: гости, приемы, званые ужины, книги, вышивки...
Однажды Като заметила, что играть на фортепьяно она стала хуже. Но ведь ее требовательный учитель музыки стал министром, до уроков ли ему?
…16 июля 1828 года в Тифлисе в доме Прасковьи Николаевны Ахвердовой, крёстной юной княжны, за щедрым столом собрались гости. При сердечном участии этой женщины произошли все важные события в жизни Нины.
Она довольно отмечает: хорошо, что нет на обеде Сережи Ермолова (Сергей Алексеевич Ермолов - сын знаменитого генерала А. С. Ермолова, наместника Кавказа).
Он некоторое время ухаживал за Ниной, не получая от неё ни прямого отказа, ни положительного ответа. Молодой Ермолов был неназванный, но все же кавалер.
Нино сидит напротив господина Сандро, она смущена. Оба давно не виделись. Бывший учитель стал дипломатом, русским министром, посланником в Иране.
«Это было 16-го. В этот день я обедал у старой моей приятельницы Ахвердовой, за столом сидел напротив Нины Чавчавадзе, всё на неё глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойства ли другого рода, по службе, теперь необыкновенно важной, или что другое придало мне решительность необычайную», - так описывал Грибоедов встречу с 16-летней девушкой.
Повзрослев, она стала обладательницей изысканной восточной красоты, и доброго отзывчивого сердца.
Прекрасное образование, гордые манеры и озорное веселье молодости - перед этим невозможно было устоять, да Грибоедов и не пытался.
После нескольких лет, вновь увидев Нину, он был потрясён: как расцвела и похорошела она!
Счастья миг и годы скорби
За своими мыслями Нино и не заметила, как убрали десерт, прислуга засуетилась вокруг стола с кофейными подносами.
Кто-то осторожно тронул ее за руку. Обернувшись, увидела господина Сандро. Он был взволнован, знаками манил за собой.
Она покорно вышла, видя, что он направился в гостиную, подумала, что по старой памяти ему хочется посадить свою ученицу за фортепиано.
Но то, что услышала Нина, ошеломило, растеклось по сердцу теплой волною. Грибоедов признался в давней любви, долго им неосознанной, идущей с тех давних уроков.
Нина смеялась, потом плакала, не знала, что отвечать. Он без промедления сделал ей предложение.
Такая поспешность была не в обычаях того времени, но, очевидно, проситель руки, этот умный и тонкий дипломат, полностью оказался во власти не разума, а сердца. Не менее пылким оказалось и Нинино ответное чувство.
…В марте 1818 года Александра Сергеевича Грибоедова назначили секретарем персидской дипломатической миссии в Тегеран.
Отказаться от «почётного назначения» (а по сути - ссылки) было невозможно. Его томят мрачные предчувствия. К месту новой службы молодой дипломат едет как в ссылку.
На Кавказе А. С. Грибоедов придирчиво всматривался в окружающее, сетовал, что никогда не мечтал служить на Востоке.
Новые встречи несколько разнообразили жизнь на чужбине, и всё же напоминала о себе тоска по столичной суете, театру, общению с друзьями.
…В феврале 1828 года Россия заключила с Персией очень выгодный Туркманчайский мирный договор, в его подготовке большую роль играл Грибоедов.
Но, несмотря на успех, везение и благосклонность судьбы, он мечтал уехать с Юга «или совсем бросить службу, которую я ненавижу от всего сердца, какое бы будущее она мне не сулила».
В марте Грибоедов привёз в Петербург текст договора, - дипломат был принят как победитель, самые именитые сановники торопились оказать ему внимание.
А он по-прежнему мечтал уйти в отставку и посвятить себя литературному творчеству. Отставка не состоялась, Грибоедов получил назначение в Персию выполнять почти неисполнимые условия мирного договора.
Он пытается отказаться, требует себе чрезвычайных полномочий. В ожидании удовлетворения своей просьбы ликует: его чин не позволяет получить место чрезвычайного и полномочного министра.
Но мышеловка захлопнулась: Грибоедову дали и чин, и полномочия. Тогда он окончательно понял, что послан на гибель.
Так необходима была ему в тяжёлом моральном состоянии мирная передышка! И истосковавшаяся по покою душа её получила. 16 июля 1828 года стал для него счастливым днём.
…Нино не помнила, как сказала "да", что было потом. Взявши за руку, Грибоедов повел её к матушке, к бабушке, к крестной.
Всем объявили о женитьбе, все ахали и поздравляли, из подвалов несли шампанское. Като, взволнованная, обнимала и целовала сестру.
Когда позже Сонечка Орбелиани, давняя подруга Нины, пыталась выведать у нее подробности того вечера, она смущенно опускала ресницы и говорила тихо: "Не знаю, право же, не знаю! Как во сне! Как солнечным лучом обожгло!".
Крестная, смеясь, подтверждала: "И точно, затмение солнечное на вас обоих нашло, иначе - как объяснить?! С бухты-барахты пошли было передохнуть перед болтовней кофейной, а тут тебе на те, пожалуйста, бегут-летят: "Ниночка - невеста!".
Крёстная тихонько перекрестила свою воспитанницу, и та не уклонялась от ласковых объятий, чувствуя, что это благословение многое значит.
Предчувствие беды сбывалось. В Тифлисе Грибоедова свалила жестокая лихорадка, и юная невеста самоотверженно ухаживала за больным.
Получив благословение князя, влюблённые обвенчались в Сионском кафедральном соборе Тифлиса. Ему - 34, невесте - неполных 16 лет.
Приступ лихорадки не отступил и в день венчания. В церкви эмоциональное волнение и болезнь словно обострились - под венцом Грибоедов уронил обручальное кольцо. Об этой скверной примете не раз будут вспоминать современники.
Конец вместо начала
После венчания молодые отправились в имение князя Чавчавадзе в Цинандали и счастливо прожили очень короткое время. После отправились в Персию, к месту службы.
Передвигались с продолжительными остановками в пути, поэтому дорога отняла много времени. На персидской земле, в Тавризе, выяснилось, что Нина беременна.
Учитывая тревожную обстановку в чужой стране, Грибоедов принял решение следовать в Тегеран без жены.
Супруги расстались, но почти каждый день Александр пишет любимой письма: «Бесценный друг мой! Грустно без тебя, как нельзя больше… Только теперь я истинно чувствую, что значит любить.
Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя - и тоска исчезала. Теперь - чем дальше, тем хуже. Скоро и искренне мы с тобой сошлись навек. Целую… всю тебя с головы до ног. Грустно».
Тревожные предчувствия продолжали терзать сердце Грибоедова. В январе 1829 года в Тегеране вспыхнул бунт, толпа персов захватила дом русской миссии.
Горстка русских сражалась отчаянно, возглавлял этот маленький отряд Грибоедов.
Его мужество и хладнокровие позволили русским продержаться некоторое время, но наступающих было слишком много. Русский посол и охранявшие его казаки были жестоко убиты.
…Страшную весть о гибели мужа тщательно скрывали от Нины. Её удалось перевезти с полдороги в Персию в Тифлис, и уже на родине в случайном разговоре беременная женщина узнала об участи, постигшей её любимого мужа.
Роды начались преждевременно: новорожденный мальчик, окрещённый, названный в честь погибшего отца Александром, прожил чуть более часа.
Не скоро обезображенное тело Александра Грибоедова, скрытое в заколоченном гробу, привезли в Тифлис.
Когда юная вдова в сопровождении матери и родных шла по городу за медленно ехавшими дрогами с гробом, толпы людей, собравшихся по обочинам дороги, в молчании расступались перед ней. Грибоедова похоронили на священной горе Мтацминде.
На месте захоронения Нина установила памятник: бронзовая коленопреклоненная женщина плачет над могилой. «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской… Но для чего тебя пережила любовь моя? Незабвенному, его Нина». Такие строки составила преданная жена.
Верная памяти
…Нина Грибоедова-Чавчавадзе прожила 49 лет, замуж больше не выходила, хотя многие достойные поклонники добивались её руки.
Она знала, что не сможет более испытать ни к одному мужчине чувств, какие испытывала к своему Сандро.
Ее сердце откликалось на чужие беды, огромные суммы из личного состояния она тратила на благотворительность.
Не чуралась развлечений и балов, с удовольствием посещала музыкальные вечера, сопровождала отца и сестру на приемах.
Гостеприимный дом Чавчавадзе-Грибоедовой в Тифлисе и Цинандали был открыт для друзей и знакомых, а улыбающаяся, блистающая с годами южной красотой Нина Александровна никогда не снимала черного вдовьего платья.
Роскошные - выписанные из Парижа - гипюровые, бархатные, шелковые, пахнущие терпкими ароматами - эти вдовьи платья вытеснили из гардероба все светлые.
Она повсюду появлялась в трауре. Окружающие недоумевали первое время, потом привыкли.
Грузинские женщины часто ходят в черном, так что вдовий наряд княжны удивлял лишь в первые годы. Ее называли "черною розой Тифлиса".
…На 17-м году жизни надела Нина Грибоедова черное платье и не снимала его 28 лет. В 1857 году в Тифлисе вспыхнула холера. Нина отказалась уехать из города и, ухаживая за своими родственниками, сама заболела и умерла.
Могилы Александра и Нины
В 1879 году поэт Яков Полонский посвятил их памяти стихотворение:
...Там, в тёмном гроте — мавзолей,
И — скромный дар вдовы —
Лампадка светит в полутьме,
Чтоб прочитали вы
Ту надпись и чтоб вам она
Напомнила сама —
Два горя: горе от любви
И горе от ума.
