О природе, человечестве и о том, почему пессимизм лучше оптимизма.
В 1988 году немецкий автоконцерн Volkswagen и журнал Time обратились к известным мыслителям того времени с просьбой написать пару слов людям, которые будут жить в 2088 году. Среди тех, кто согласился обратиться с посланием к будущим поколениям, был и писатель-сатирик Курт Воннегут. Его письмо звучит актуально уже сегодня.
Дамы и господа 2088 года:
Предполагается, что вы выслушаете слова мудрости из прошлого, которые некоторые из нас, живущие в XX веке, отправят вам в будущее. Помните совет, который дал Полоний из шекспировского «Гамлета»: «Всего превыше верен будь себе»? Или, хотя бы напутствие Ионна Богослова: «Убойтесь Бога и воздайте ему славу, ибо наступил час его»?
Лучший совет из моей эпохи вам и вообще всем в любые времена, думаю, это молитва, которую впервые использовали алкоголики, надеявшиеся больше никогда не пить: «Боже, дай мне душевный покой принять то, что я не в силах изменить, силу изменить то, что я могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого».
В наш век, в отличие от прочих, слова мудрости не давались даром, я думаю, потому, что мы были первыми, кто получил достоверную информацию о положении человечества: сколько нас, сколько еды мы можем вырастить и собрать, как быстро мы размножаемся, отчего болеем, что нас убивает, сколько вреда мы наносим воздуху, воде и почве, от которых зависит большинство форм жизни, как жестока и безжалостна бывает природа, и т.д. и т.п. Думаете, легко сыпать мудростями направо и налево, когда вокруг столько плохих новостей?
Для меня самым оглушающим известием стало то, что Природа не бережет себя сама. Ей не нужна наша помощь, чтобы развалить планету на части и собрать ее снова по-другому, но не с точки зрения улучшения жизни живых существ. Она поджигает леса разрядами молнии. Заливает пахотные земли потоками лавы, уничтожая все живое гораздо эффективнее, чем огромные городские паркинги.
В наш век, в отличие от прочих, слова мудрости не давались даром, я думаю, потому, что мы были первыми, кто получил достоверную информацию о положении человечества: сколько нас, сколько еды мы можем вырастить и собрать, как быстро мы размножаемся, отчего болеем, что нас убивает, сколько вреда мы наносим воздуху, воде и почве, от которых зависит большинство форм жизни, как жестока и безжалостна бывает природа, и т.д. и т.п. Думаете, легко сыпать мудростями направо и налево, когда вокруг столько плохих новостей?
Для меня самым оглушающим известием стало то, что Природа не бережет себя сама. Ей не нужна наша помощь, чтобы развалить планету на части и собрать ее снова по-другому, но не с точки зрения улучшения жизни живых существ. Она поджигает леса разрядами молнии. Заливает пахотные земли потоками лавы, уничтожая все живое гораздо эффективнее, чем огромные городские паркинги.
В прошлом она протащила огромные ледники с Северного Полюса, навеки изменив ландшафт Европы, Азии и Северной Америки. И нет причин полагать, что она не сделает это снова когда-нибудь. В этот самый момент она уже превращает африканские заповедники в пустыни, сметает города приливными волнами, а однажды обрушит на наши головы добела раскаленные камни из космоса. Она может не только в мгновение ока уничтожить все живое, но и осушить океаны, и утопить континенты. Если люди думают, что Природа — их друг, тогда им точно не нужно никакого другого врага.
И да, вы люди, живущие через сто лет, должны точно знать, а ваши внуки будут знать это еще лучше: Природа — безжалостна, когда дело доходит до процентного соотношения количества жизни в конкретно заданном месте и времени с количеством доступного пропитания. Так что Вы и Природа будете делать с перенаселением? Сейчас в 1988, мы подобны новому типу ледника — теплокровного и разумного, безостановочного в том, чтобы пожирать все вокруг себя, заниматься любовью, увеличиваться и погребать все под собой.
Хорошенько подумав, я даже предположить не могу, что Вы и Природа сможете справиться с таким большим количеством людей и таким малым запасом продовольствия.
Следующая безумная идея, которую я хочу вам предложить: может, стоит послать водородные бомбы на головы друг дружке, чтобы, наконец занять наши умы гораздо более глубокой проблемой — насколько Природа будет жестока по отношению к нам, будучи, по сути своей, Природой?
Теперь, когда мы можем обсудить создавшийся хаос, надеюсь, вы уже перестали выбирать плачевно невежественных оптимистов на руководящие должности. Они были относительно полезны лишь тогда, когда никто и понятия не имел, к чему приведет их неуемный оптимизм — то есть последние семь миллионов лет. В мое время они стали настоящей катастрофой, руководящей институтами со сложными названиями, которые, якобы делают какую-то работу.
Сегодня нам нужны правители, которые не станут обещать скорую и окончательную победу над Природой, благодаря непрошибаемому упорству, так свойственному нам сейчас, а те, кто разумно и мужественно признают, что нам нужно капитулировать перед Природой в самые разумные сроки:
Сократить и стабилизировать размер популяции человечества.
Перестать отравлять воздух, воду и почву.
Перестать готовиться к войне и начать уже решать настоящие проблемы.
Учить своих детей и себя самих, как жить на маленькой планете и постараться не убить ее.
Перестать думать, что наука может решить любую проблему, если вложить в нее триллионы долларов.
Перестать думать, что c вашими внуками все будет в порядке, вне зависимости от того, насколько бессмысленны и разрушительны вы были, только потому, что в будущем они смогут полететь на большом космическом корабле на новые, более удобные планеты. Потому что это, мягко говоря, очень глупо.
И так далее, и тому подобное.
Почему я так пессимистично настроен по поводу жизни через сто лет? Наверное, потому, что я провел слишком много времени с учеными и слишком мало — с теми, кто пишет речи для политиков. Насколько мне известно, даже бомжи и бомжихи в 2088 году будут иметь собственные вертолеты или ракеты. Никому не придется выходить из дома, даже для того, чтобы отправиться на учебу или работу, не говоря уже о том, чтобы просто перестать смотреть телевизор. Все будут днями напролет сидеть, подключенные к мировым компьютерным терминалам, и посасывать апельсиновый сок через трубочку, как космонавты.
C приветом,
Курт Воннегут
***
Курт Воннегут - один из ярчайших сатириков и фантастов нашего времени.
«Пишу я с 1949 года. Я — самоучка. У меня нет никаких теорий насчет литературы, полезных для других. Когда я пишу, я просто становлюсь самим собой. А во мне шесть футов два дюйма росту, вешу я около двухсот фунтов, двигаюсь неуклюже, только плаваю хорошо. Вот вся эта, временно взятая напрокат, туша и пишет книжки. Зато в воде я прекрасен», — так описал себя в предисловии к сборнику собственных рассказов Курт Воннегут.
Его отец был известным архитектором, а мать — из семьи пивного миллионера. Так что Воннегуту было с кого списывать своих сумасшедших олигархов. И если бы не Великая депрессия, он сам тоже был бы миллионером.
Фото из школьного альбома Воннегута, 1940 год.
Во время Второй мировой Воннегуту «посчастливилось» оказаться в Дрездене, когда началась бомбардировка города американскими и английскими самолетами. Было убито 135 тысяч человек, а Курт потом напишет свой знаменитый роман «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей».
Во время Второй мировой Воннегуту «посчастливилось» оказаться в Дрездене, когда началась бомбардировка города американскими и английскими самолетами. Было убито 135 тысяч человек, а Курт потом напишет свой знаменитый роман «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей».
Молодой Курт
Послужной список Воннегута впечатляет: он работал PR-менеджером в «Дженерал электрик», преподавал английский в школе для слабоумных, сочинял рекламные тексты, был одним из первых дилеров компании «Сааб». И в перерывах между всем этим рассылал свои рассказы по журналам.
«Если Вы всерьез хотите разочаровать родителей, а к гомосексуализму душа не лежит, — идите в искусство».
В своих книгах Воннегут издевался, иронизировал и язвил, не боясь осмеять что и кого угодно. Просто таков был его художественный метод — даже о самых кризисных и трагических моментах рассказывать со смехом. Более 10 его книг было экранизировано, сам он замечал: «Есть два писателя, которые должны быть по гроб жизни благодарны Голливуду. Один из них — Маргарет Митчелл, автор книги „Унесенные ветром“, а второй — это я, за создание фильма „Бойня номер пять“».
Послужной список Воннегута впечатляет: он работал PR-менеджером в «Дженерал электрик», преподавал английский в школе для слабоумных, сочинял рекламные тексты, был одним из первых дилеров компании «Сааб». И в перерывах между всем этим рассылал свои рассказы по журналам.
«Если Вы всерьез хотите разочаровать родителей, а к гомосексуализму душа не лежит, — идите в искусство».
В своих книгах Воннегут издевался, иронизировал и язвил, не боясь осмеять что и кого угодно. Просто таков был его художественный метод — даже о самых кризисных и трагических моментах рассказывать со смехом. Более 10 его книг было экранизировано, сам он замечал: «Есть два писателя, которые должны быть по гроб жизни благодарны Голливуду. Один из них — Маргарет Митчелл, автор книги „Унесенные ветром“, а второй — это я, за создание фильма „Бойня номер пять“».
Курт Воннегут и его собака
«Я сказал своим сыновьям, чтобы они не принимали участия в бойнях и чтобы, услышав об избиении врагов, они не испытывали бы ни радости, ни удовлетворения».
«Когда я пишу, я чувствую себя безруким и безногим человеком с карандашом во рту».
«Кто из писателей более достоин сожаления: тот, которому выворачивает руки и затыкает рот полицейский, или живущий в условиях полной свободы, но исписавшийся так, что ему больше совершенно нечего сказать?»
«Я сказал своим сыновьям, чтобы они не принимали участия в бойнях и чтобы, услышав об избиении врагов, они не испытывали бы ни радости, ни удовлетворения».
«Когда я пишу, я чувствую себя безруким и безногим человеком с карандашом во рту».
«Кто из писателей более достоин сожаления: тот, которому выворачивает руки и затыкает рот полицейский, или живущий в условиях полной свободы, но исписавшийся так, что ему больше совершенно нечего сказать?»
Курт Воннегут и Сергей Довлатов
Однажды Воннегут поиронизировал по поводу популярности Сергея Довлатова, и написал ему письмо, которое начинается так:
«Дорогой Сергей Довлатов! Я тоже люблю вас, но Вы разбили мое сердце. Я родился в этой стране, бесстрашно служил ей во время войны, но так и не сумел продать ни одного своего рассказа в журнал „Нью-Йоркер“. А теперь приезжаете вы и — бах! — Ваш рассказ сразу же печатают. Что-то странное творится, доложу я вам...»
Однажды Воннегут поиронизировал по поводу популярности Сергея Довлатова, и написал ему письмо, которое начинается так:
«Дорогой Сергей Довлатов! Я тоже люблю вас, но Вы разбили мое сердце. Я родился в этой стране, бесстрашно служил ей во время войны, но так и не сумел продать ни одного своего рассказа в журнал „Нью-Йоркер“. А теперь приезжаете вы и — бах! — Ваш рассказ сразу же печатают. Что-то странное творится, доложу я вам...»
На протяжении всей своей жизни Курт Воннегурт, помимо писательства, увлекался по крайней мере двумя вещами: сигаретами «Pall Mall» и рисованием. В общем-то его рисунки были неотъемлемой частью мыслительного процесса. Например, иллюстрации для книги «Завтрак для чемпионов» он сделал самостоятельно с помощью обыкновенных фломастеров.
«Я всю жизнь рисую, но никому не показываю. Это приятное занятие — всем рекомендую. Пойте, танцуйте, пишите, рисуйте, играйте на инструменте, и не важно, хорошо у вас это получается или нет — так вы развиваете свою душу».
«Я всю жизнь рисую, но никому не показываю. Это приятное занятие — всем рекомендую. Пойте, танцуйте, пишите, рисуйте, играйте на инструменте, и не важно, хорошо у вас это получается или нет — так вы развиваете свою душу».
Что же касается курения, то, уже будучи 82-летним стариком, писатель в интервью журналу «Rolling Stones» заявил следующее: «Я собираюсь подать в суд на компанию, которая делает сигареты „Pall Mall“, и содрать с них миллиард баксов! Начиная с двенадцати лет я курил эти сигареты одну за одной, без фильтра. На пачках было написано, что это непременно меня убьет. И что? Вот я благополучно дожил до восьмидесяти двух. Спасибо большое, грязные обманщики!»
«Самые смелые шутки вырастают из самых глубоких разочарований и отчаянных страхов» (Колыбель для кошки)
Мать писателя покончила с собой в 1944 году накануне Дня матери. В 1985 году Воннегут тоже хотел покончить с собой: «Не для того чтобы обратить на себя внимание... Я просто захотел «хлопнуть входной дверью».
Как-то в своем доме Воннегут вывесил деревянную табличку с девизом: «Ты должен быть добрым, черт побери».
«Самые смелые шутки вырастают из самых глубоких разочарований и отчаянных страхов» (Колыбель для кошки)
Мать писателя покончила с собой в 1944 году накануне Дня матери. В 1985 году Воннегут тоже хотел покончить с собой: «Не для того чтобы обратить на себя внимание... Я просто захотел «хлопнуть входной дверью».
Как-то в своем доме Воннегут вывесил деревянную табличку с девизом: «Ты должен быть добрым, черт побери».
Молодой Курт Воннегут со своей первой женой Джейн и детьми: сыном Марком, названным в честь Марка Твена, и дочерьми Эдит и Нанетт.
Курт Воннегут со своим внуком
«Если ученый не умеет популярно объяснить восьмилетнему ребенку, чем он занимается, значит, он шарлатан». (Колыбель для кошки)
Писатель скончался 11 апреля 2007 года от последствий черепно-мозговой травмы, полученной при падении. За год до своей смерти он опубликовал в эдинбургской газете «The Sunday Herald» обращение к читателям, в котором писал:
«Какими бы коррумпированными, алчными и бессердечными ни становились наше правительство, наш большой бизнес, наши СМИ, наши религиозные и благотворительные организации — музыка никогда не утратит очарования. Если когда-нибудь я всё же умру — не дай Бог, конечно — прошу написать на моей могиле такую эпитафию: «Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка». Такие дела.
«Если ученый не умеет популярно объяснить восьмилетнему ребенку, чем он занимается, значит, он шарлатан». (Колыбель для кошки)
Писатель скончался 11 апреля 2007 года от последствий черепно-мозговой травмы, полученной при падении. За год до своей смерти он опубликовал в эдинбургской газете «The Sunday Herald» обращение к читателям, в котором писал:
«Какими бы коррумпированными, алчными и бессердечными ни становились наше правительство, наш большой бизнес, наши СМИ, наши религиозные и благотворительные организации — музыка никогда не утратит очарования. Если когда-нибудь я всё же умру — не дай Бог, конечно — прошу написать на моей могиле такую эпитафию: «Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка». Такие дела.
С сайта adme
Комментариев нет:
Отправить комментарий